Убиться на Алечглетчер (Aletschgletscher)...

... в этот раз не получилось. Хотя очень старались.

      Итак, обо всем по порядку. В четверг, 10 сентября, в Женеве неожиданно образовался выходной. Четверг, следующий за первым воскресеньем сентября - день Женевского поста (le Jeûne genevois). Говорят, что пост был назначен на четверг, потому что это - единственный день недели, когда не работают рынки. Так что в национальный праздник принято угощаться сливовыми пирогами, припасенными заранее.
      По этому случаю (по случаю выходного, а не поста) Миша собрал коллег на рандонэ. Путь предстоял неблизкий - на юг Швейцарии, к самому большому в Альпах леднику Алечглетчер. Так что мы выехали пораньше, в 7 утра. Ну, или почти в 7, как обычно.
      Мы поднялись на подъемнике к деревне Bettmeralp, что находится на высоте 1950м и радует обоняние отсутствием автомобилей. Все секреты маршрута Миша нам пока не раскрыл. Но, справившись, что последний подъемник отправляется вниз в 22-50, сказал: "Должны успеть". Душа моя направилась в пятки. Мне очень хотелось успеть.

      По прибытии наверх с нами случился небольшой казус. Антон мерил набранную высоту GPS-ом, и, когда мы слезли с подъемника, объявил, что мы еще не на нужной высоте. То есть в Bettmeralp мы еще не приехали. Чертыхаясь, что сели на подъемник с пересадкой, мы стали бегать по станции и трясти ничего не понимающих служащих со словами "Где Bettmeralp?"
      Через несколько минут, обнаружив на станции вывеску Bettmeralp, и показав ее Антонову GPS-у, нам удалось убедить чудо-технику, что мы все-таки приехали в нужное место. Видимо, устройство было обескуражено скоростью подъемника и не успело подсчитать высоту.
      Мы стали взбираться на гору, изо всех, пока свежих, сил щелкая фотоаппаратами оставшийся далеко внизу Bettmeralp и овечек на склонах.

      Пока что нашей целью был Bettmerhorn (2872м). Антонова цель была - увидеть "молодых женщин", как переводится с немецкого название вершины Jungfrau и перевала Jungfraujoch. Так что на Bettmerhorne долго не рассиживались - "молодых женщин" оттуда еще не видно. Только расписались в "книге памяти", оставленной специально в ящике для туристов, чтобы не выцарапывали на кресте "Здесь был Вася".

      "Здравствуй, Bettmerhorn! Я - Макс, мне 7 лет," - приблизительно так приветствуют вершину путешественники.
      Решено было пойти дальше, на соседнюю вершину Eggishorn (2926). По пути мы душевно пообедали, делясь последними бутербродами и шоколадками. Нам даже удалось впихнуть в отрицающего еду О.Зенина пару кусочков сахарку. Дело в том, что О.Зенин принципиально не берет с собой в поход никакой еды. И пьет только кофе. Да я, услышав от Мишы о том, что мы "должны вернуться" к закрытию подъемника, чуть не побежала обратно в ужасе от предстоящего испытания! Хотя у нас было много еды и даже сахар - на случай внезапной слабости. А тут - питаться целый день чистым альпийским воздухом и кофе! Миша пояснил, что в таком случае организм начинает переваривать запасы жира, что является довольно мучительным процессом. Мне кажется, организму было мучительно непросто отыскать на О.Зенине запасы жира, которыми можно было бы поживиться.

      Вот, казалось бы, самое сложное позади. Мы залезли на две вершины, весь наш путь пролегал вдоль знаменитого ледника, и на горизонте показались "молодые женщины" и Eiger. О восхождении на Eiger мы с Мишей недавно смотрели очень поучительное кино. Скалолазам в тот раз не удалось покорить отвесную Северную стену Eiger, и последнему из выживших не хватило нескольких метров веревки, чтобы добраться до спасателей. Неделей раньше Миша покорил Jungfrau , с видом на Eiger, теперь вот зашел с другой стороны...
      Однако, наши испытания еще не закончились. Как загадочно выразился Миша, мы сделали "траверс Bettmerhorn-Eggishorn". То есть, c Eggishorna мы спустились в другую сторону, а не повернули обратно, по человеческой тропе.
      Миша поманил нас проходом через тоннель. Где-то под Eggishornом есть тоннель, через который к леднику пробираются альпинисты. Мой вопрос: "А не придется ли нам идти обратно в темноте?" остался риторическим. Мы стали бесстрашно слезать с горы по камням: Миша впереди, потом мы с Димой, потом Антон, потом О.Зенин. Через несколько минут мы потеряли Мишу из виду, и стали ползти наугад. Вскоре Антон с О.Зениным и нас потеряли из виду.

      Через часок камни закончились, и опять показались бараны. Мы стали звать Мишу. Мобильный здесь не работал. Потом мы увидели внизу, возле тропы, опоясывающей гору, красную куртку. Куртка спала, в ожидании "этих овощей", которые еле ползут. Еще через часок мы, наконец, все собрались на тропе и пошли искать тоннель. У нас уже закончилась вода, еда и даже сахар. А у меня стала таять надежда найти тоннель до наступления темноты.

      Однако тоннель нашелся. У меня выросли крылья, и я вызвалась сбегать за водой к домику возле тоннеля. Домик был закрыт, но рядом с ним стояла поилка для животных. Вода текла тоненькой струйкой из краника в поилку. Я стала ждать, пока наполнится бутылка. Тут из-за камня вышел лисенок. Тощий лисенок с роскошным пушистым хвостом. Я почему-то первым делом подумала о бешенстве и громко прошептала "Мама!". Лисенок тоже о чем-то таком подумал и спрятался. Потом выглянул из-за камня еще раз и, поняв, что в этот раз попить водички не получится, снова исчез.

      Мы прошли через туннель, где даже есть часовня Девы Марии. На другой стороне горы нас встречали симпатичные коровы светло-шоколадного цвета. А скоро стемнело, и пейзаж по сторонам можно было видеть только в свете Мишиного фонарика. Однако, судя по указателям, нам еще оставалось идти около 2 часов, а фонарика хватило бы только на час. Так мы стали экономить свет, стараясь не теряться в кромешной тьме. Судя по всему, мы как раз "должны были успеть" к последнему подъемнику. Тут кто-то оторвал взгляд от дороги и посмотрел на небо. На нем было стОлько звезд, и все такие яркие!
      Любуясь звездным небом, мы бы уже никуда не успели. "Откуда берутся силы искать созвездие Стрельца, когда ноги заплетаются от усталости?" - удивлялась я.
      Когда дорога пошла вниз, Антон начал отставать - у него уже не гнулись колени. То есть гнулись, но очень неохотно. Антон героически постанывал и отказывался перевязать коленку эластичным бинтом. Пользуясь меланхолическим настроением моих спутников, я настояла на перевязке, и Антон снова стал как новенький.
      Наконец мы вернулись в Bettmeralp. При виде подъемника последние силы покинули меня. Миша ел яблоко. Я смотрела на яблоко и услышала Мишин голос: "У тебя глаза стекленеют". После этого я стала спать с закрытыми глазами.
      Проснулась я оттого, что уже не могла найти на заднем сиденье машины подходящую позу для сна. Хотелось вытянуть ноги, лечь, или хотя бы сесть поудобней. Миша как раз тоже захотел поспать где-то под Лозанной. Он съехал на парковку, выключил мотор и тут же заснул. Поворочавшись на заднем сиденье еще полчасика, я предложила будить Мишу. Миша проснулся сам, включил радио Energy, и под популярные танцевальные ритмы мы поехали дальше. В 2 часа ночи мы были дома.
      На следующий день Миша напрасно ждал коллег на работе...



      P.S.
      "Не забудь написать, что ты оказалась самой сильной восходительницей," - сказал мне Миша, зная мою страсть к отчетам о проделанных путешествиях. Я страшно загордилась собой, а потом сообразила, что в нашей компании восходительниц просто-напросто больше не было.


      "Ты была сильнее и восходителей тоже," - великодушно развеял Миша мои сомнения.

      Я гордилась собой еще несколько минут, а потом червячок сомнения все-таки засвербил: "Доказывай потом, что ты не Семеня."